Николай Кожанов рассуждает на страницах журнала "Форбс" об итогах визита президента Ирана в Россию

[rex_net]

Неоправдавшиеся ожидания

Растущая международная напряженность заставляет многие страны формировать новые и укреплять старые альянсы. Изначально казалось, что визит президента Ирана Эбрахима Раиси в Москву закончится подписанием важных документов, обеспечивающих прорыв в отношениях. Среди прочего на рассмотрение российским властям должен был быть представлен 20-летний план всестороннего сотрудничества.

Положительные ожидания поддерживались целым рядом факторов. Поездка в Москву была первым зарубежным визитом Раиси в должности президента, что явно обозначило внешнеполитические приоритеты Тегерана. Во-вторых, российская сторона якобы еще и ускорила визит, настояв на переносе его с февраля на январь 2022 года.

Иранского президента сопровождала представительная делегация, включавшая министра нефти Джавада Оуджи и министра экономики Эхсана Хандоузи. Живущий под санкциями Иран сейчас нуждается в любой поддержке, но экономическое сотрудничество пока самое слабое место в двусторонних отношениях. В политике Тегеран и Москва научились фокусироваться на тех вопросах, где у них есть общие интересы, а любые разногласия считать тактическими. Это позволяло сотрудничать в Сирии или сближать подходы к ситуации в Афганистане. Поэтому обсуждение политических вопросов в ходе встречи двух президентов прошло довольно спокойно. Исключение, возможно, составила дискуссия о переговорах в Вене, касающихся судьбы ядерной сделки Ирана и Запада: Кремль постарался довести до Тегерана предложение о подписании временной сделки, дающей сторонам международных переговоров дополнительное время, чтобы выйти на подписание полноценного соглашения, но получил отказ.

Вместе с тем руководство Ирана обеспокоено, что ситуативное взаимодействие по отдельным политическим вопросам окажется неустойчивым без экономического базиса, который пока никак не формируется. Вопреки идущим уже несколько лет разговорам о доведении взаимного товарооборота до $10 млрд в год, его реальный уровень так и не достиг рекорда 2011 года в $3,8 млрд. К моменту визита Раиси единственными крупными российско-иранскими проектами оставались АЭС Бушер и ТЭС Сирик. Исправить ситуацию должны были нынешние переговоры, но конкретных решений достичь не удалось.

Кремль явно не хочет повторять ошибки прошлого и подписывать ни к чему не обязывающие документы. Привезенные же в Москву инициативы (те, что стали известны прессе) сильно отдают нафталином. С идеями расчетов нефтью за российские инвестиции в Иран, организацией экспорта российского газа через Иран, наращиванием военно-технического сотрудничества, использованием национальных валют в торговых расчетах, а также планами развития международного транспортного коридора «Север — Юг» представители Тегерана обращаются к Москве с конца 2000-х годов. Не является новой и предварительная договоренность о предоставлении Ирану российской кредитной линии в $5 млрд. Ни одна из указанных инициатив до сих пор не сработала: где-то помешали санкции, где-то — отсутствие у сторон денег и куцый список того, что их экономики могут друг другу предложить, а где-то и взаимное предвзятое отношение, омраченное опытом прошлого.

В таких условиях просто обновлять даты на дорожных картах середины 2010-х годов Москва не хотела. Тем более что Иран при необходимости готов вести весьма конкретный разговор: в 2021 году он подписал договор о сотрудничестве с Китаем на 25 лет, где ряд принципов взаимного сотрудничества был определен весьма точно. Россия, в свою очередь, хотела бы получить документ не хуже.

Любит — не любит

Москве также нужно понять, чего ждать от Раиси и его команды, представляющих правые силы иранского политического истеблишмента и сильно отличающихся от тех прагматиков, с которыми Москва имела дело при прошлом президенте страны. Хасан Роухани был частым гостем в России, что не мешало ему смотреть в сторону Запада. Более того, несмотря на приход к власти консервативных сил, иранская политическая элита и экспертное сообщество остались критично настроены к Москве и возлагают большие надежды на переговоры с западными странами. Стремление нового президента наладить отношения с Россией вызывает у иранцев определенные опасения. Например, бывший посол Ирана в Москве Мехди Санаи отметил, что несмотря на то, что поворот на Восток (то есть укрепление связей с Россией и Китаем) является вполне обоснованным, он не должен происходить в условиях ослабления связей с другими странами, так как в конченом счете это не пойдет на пользу и восточному направлению иранской дипломатии, если Иран хочет проводить эффективную внешнюю политику на Востоке она должна подразумевать сбалансированность и готовность улучшать отношения с разными странами. Условно реформаторская пресса и иранская блогосфера активно отслеживали ход визита Раиси, стараясь отыскать любые оплошности в протоколе приема, чтобы доказать факт высокомерного отношения Москвы к Тегерану. Их не устраивало, что Путин не встречал Раиси в аэропорту, в ходе переговоров якобы жевал жвачку, а на столах не были выставлены флаги двух стран.

Стоит признать, что и российская общественная среда не всегда реагировала на визит адекватно: далеко не всех устроил совершенный в Кремле намаз. При этом, конечно, игнорировался один момент: с начала пандемии российский президент принимает глав государств очень выборочно и только при большой необходимости. В таких условиях Москве, опять же, трудно проявлять торопливость в подписании каких-либо соглашений — требуется понять, насколько серьезен настрой Раиси и не изменится ли он под давлением внешних или внутриполитических факторов.

И все же визит Раиси не был бесполезным — Москва и Тегеран начали разговор о новом этапе отношений. Шансов достичь успеха не много, особенно с учетом того, что прежние ограничители никуда не делись. Однако фоновые условия для налаживания взаимосвязей сейчас несколько благоприятнее, чем раньше.

Во-первых, российско-американское противостояние вошло в такую фазу, что на улучшение рассчитывать не приходится, а значит, и сдерживать себя в сотрудничестве с Тегераном, чтобы не навредить отношениям с Западом, Кремлю уже не нужно. Как итог, Москва поддержала вступление Ирана в ШОС и стала активнее препятствовать попыткам США давить на Тегеран по ядерному вопросу, в том числе через Совет безопасности ООН.

Во-вторых, в Тегеране растет понимание, что сотрудничество с Москвой и Пекином как с ключевыми партнерами — это неизбежные долгосрочные реалии, в которых придется жить. Даже если санкции будут частично сняты в ближайшее время, притока западных инвесторов ждать не стоит. Для них Иран надолго останется токсичным, чего нельзя сказать о китайском и российском бизнесе.

Ну и, наконец, фактор Пекина. Усиление значимости связей с Китаем для обоих игроков позволяет реализовывать многосторонние форматы сотрудничества, которые делают ряд экономических проектов более реализуемым, чем раньше. Визит же Раиси в Москву достиг главной цели — дал понять, что, несмотря на то что и Россия, и Иран в других условиях предпочли бы иных партнеров, здесь и сейчас им придется работать друг с другом.

Николай Кожанов — доцент Центра исследований стран Персидского залива Катарского университета, старший научный сотрудник Центра ближневосточных исследований ИМЭМО РАН.

Полный текст: https://www.forbes.ru/society/453617-partnery-po-sankciam-cego-hocet-moskva-ot-novogo-prezidenta-irana

Журнал "Форбс" вляпался в историю. Польстившись на звания и ученую степень одного доцента из Катарского университета (а страны Персидского залива, в частности Катар, очень негативно относятся к Ирану, поэтому по определению доцент Катарского университета не мог написать объективную статью) напечатал его статейку, не удосужившись проверить документы и факты.

Во-первых: экономические отношения двух стран находятся на подъеме именно благодаря фактору общего врага для Ирана и России — Америки.

Во-вторых: 20-летний план всестороннего сотрудничества между Ираном и Россией не был прологирован именно по инициативе Тегеран, который внес в договор значительные изменения, которые сейчас рассматривают в Кремле. В тексте прежнего договора Иран занимал подчиненную роль к России, а из-за изменения политической и международной обстановки в мире и экономического усиления Ирана, в Тегеране решили переписать договор на более равноправный, о чем заранее и предупредили Кремль задолго до визита президента Ирана Раиси в Москву.

В-третьих: президент Ирана Раиси это единственный в мире глава государства, которого ожидал Путин. Все остальные лидеры стран мира, включая президента США, всегда ожидали Путина.

Это не Ирану столь нужна Россия, потому что благодаря подписанному в прошлом году договору о сотрудничестве с Китаем на 25 лет, у Тегерана развязаны руки и он может продавать свои энергоресурсы в обход американских санкций. Это Путину кровь из носа нужна дружба с Тегераном, чтобы иметь защиту на южном фланге и диктовать Америке свою волю при помощи Ирана.

В общем — статейка доцента Катарского университета и по совместительству старшего научного сотрудника ИМЭМО, дешевого пропагандона Николая Кожанова, оказалась на редкость неудачным пасквилем. А ранее уважаемое издание — журнал "Форбс" — вляпался в грязное дерьмо и стал обычной желтой газетенкой. И хотя журнал "Форбс" успел сделать сноску, что "мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов", но тем не менее к освещению столько важного визита в Москву президента Ирана Раиси нужно было относится более ответственно. Так как этот визит по важности, пожалуй, ничуть не меньше, чем нынешняя эскалация в отношениях России и Запада.

Что касается позиции Кремля, то она была озвучена 23 января в ТВ-передаче НТВ "Итоги недели" с Ирадой Зейналовой, когда ведущая сказала, что "у Ирана непомерные требования и вообще он строит шиитский пояс, поэтому надо держаться подальше от Ирана и делать свою политику" — это дословно. Разумеется, что это не единственная точка зрения в Кремле, но она существует. С Путиным нужно держать ухо востро, он, как Паниковский, всех продаст, потом купит, потом опять продаст. Иранцы это давно поняли и не верят Путину ни на грош.