Политический беспилотник, или Почему Кремлю больше не нужна легитимность

[rex_net]

Народ переключился с Крыма на свои рутинные социально-экономические проблемы (и того же хотел от власти), а Путин застрял в психологической ловушке 2014-2016 годов с крымской эйфорией и воодушевлением от концерта в Пальмире

Ещё несколько лет назад в Кремле считали, что выборы должны быть легитимными, поэтому призывали к открытости и конкурентности. Что же произошло теперь, что легитимность вдруг перестала иметь значение? Политолог Татьяна Становая объясняет, что Путин стал понимать свою легитимность по-новому — не как доверие к нему общества, а как следствие его заслуг перед страной (точнее, его личного представления о таких заслугах):

«Проблема тут заключается в том, что на определённом этапе эта путинская меритократическая легитимность начала жить своей жизнью, а совместимая с ней и дополняющая её рационально-харизматичная легитимность стала увядать вместе с уходящим посткрымским консолидирующим эффектом. Проще говоря, народ переключился с Крыма на свои рутинные социально-экономические проблемы (и того же хотел от власти), а Путин застрял в психологической ловушке 2014–2016 годов с крымской эйфорией и воодушевлением от концерта в Пальмире. Первым и мощным сбоем стала пенсионная реформа, обрушившая рейтинги власти на 15%».

ОТСЮДА

Путин застрял, даже не в 2014-16 годах и живет он не Крымом с Сирией, а гораздо раньше — в 1999-2000 годах, когда была победа во второй чеченской кампании, а также рост ВВП РФ на 10% в год. Правда Путин к этому имеет весьма опосредствованное отношение, армию после 1996 года реформировал министр обороны Игорь Родионов, рост экономики обеспечили Маслюков и Геращенко в правительстве Примакова. Путин пришел на всё готовенькое и вообразил, что это его заслуги, причем он в этом абсолютно уверен.