Но не срослось...

[rex_net]

С Юрием Михайловичем Лужковым я познакомился лично при довольно примечательных обстоятельствах: мне очень хотелось его убить молотком, я имел для этого более чем реальные возможности.

Дело было, кажется, еще до наступления нынешнего тысячелетия, примерно в 1999 году. Тогда в Москве все непрерывно осыпалось и обваливалось, и все что-то строили и ремонтировали. Обваливалось и в моем доме. Поэтому в рабочем портфеле у меня в тот день, когда люди из мэрии Москвы попросили меня заехать на Тверскую, 13 за какими-то бумажками-документами и поговорить о том, что мы пишем, зачем-то лежал обычный советский молоток.

В мэрии был, как всегда, бардак. Встречавшая меня девочка протащила меня через охрану без всякого досмотра, хотя никакой спешки не было. Она попросила меня подняться на третий этаж в кабинет с номером, который я тут же забыл, и после этого буквально исчезла: была и нет.

Я поднялся на третий этаж. Там было странно тихо и пустынно. Чертыхаясь, я искал там этот самый кабинет пока, наконец, осатанев, не стал ломиться во все двери в поисках того, кто бы мне подсказал, где сидит тот Сидор Петрович, которому я понадобился.

Три двери были заперты, створки четвертых неожиданно открылись. Амфитеатром передо мной молча стояли какие-то непонятные хорошо одетые люди, все смотрящие на одного невысокого человека в ярко-синем костюме, немедленно повернувшегося ко мне. Лысина его сияла, сам он был недоволен и удивлен.

Разговор наш с Юрием Михайловичем длился секунд 15. Все это время я точно знал, что у меня в портфеле молоток — и если я достану его из портфеля и дам по этой лысине молотком, то история России изменится.
Не буду врать. Конечно, страшно, страшно хотелось.

Отчего-то он это понимал, но совершенно точно понимал и то, что за молотком я в портфель точно не потянусь. Убей Бог не знаю, что они там в полном молчании делали в этой комнате. Возможно, обсуждали экономическую политику.

Дмитрий Бутрин, заместитель главного редактора Коммерсантъ по экономической политике