Итоги спецоперации на Украине от американского аналитика

[rex_net]

Хороший пример ангажированности западной военной экспертизы в нынешнем украинском конфликте. Американский «военный эксперт» Миша Кофман лихо посчитал российские потери («7000-15000 убитых, но скорее всего 10000. И 40-50 тыс. раненых»), но на оценке потерь ВСУ устал и просто сослался на слова Зеленского про «50-100 убитых ежесуточно».

Майкл Кофман видит локальный военный баланс на Донбассе, который благоприятствует России, общие тенденции в военном балансе по-прежнему благоприятствуют Украине.

Операция России потерпела впечатляющий провал с поражениями на подступах к Киеву и Николаеву, что вынудило пересмотреть военные цели. Тем не менее, недавние успехи России на Донбассе, какими бы постепенными они ни были, предлагают отрезвляющий контроль над ожиданиями того, как эта война может развиваться. Россия, возможно, проиграла свою заявку на отказ Украине в суверенитете, но борьба за территориальный контроль продолжается со значительными потерями с обеих сторон.

Первоначальная концепция операций, по-видимому, не была большим оболочкой операции объединенных сил Украины на Донбассе. России потребовалось слишком много времени, чтобы захватить Изюм раньше, потому что у нее было мало сил, доступных для этой задачи. Это был один из многих неудач России, вызванных ее ранней стратегией в войне, которая рассредоточила силы по конкурирующим осям нападения, преследуя недостижимые цели. Через месяц российские войска были истощены и нуждались в оперативной паузе для перегруппировки. К тому времени, когда Министерство обороны России заявило, что оно передислоцирует подразделения из Киева, чтобы сосредоточиться на Донбассе, Украине удалось укрепить позиции, и общий военный баланс уже не был таким благоприятным для российского наступления.

Вместо этого в северных частях региона Россия стремилась создать два очага вокруг украинских сил на фронте атаки от Славянска до Северодонецка. Российские войска сначала стремились атаковать из Изюма в направлении Славянска/ Краматорска, создавая частичное окружение и перерезая наземные линии связи с этими городами. Отдельно российские военные намеревались окружить Северодонецк на востоке, тем самым захватив всю Луганскую область. Цель России состояла в том, чтобы отделить эти две области друг от друга, создав изолированные карманы. Эта попытка потерпела неудачу, так как ранние атаки казались разрозненными, с недостаточными силами, и из Изюма был достигнут незначительный прогресс. Поэтому наступление застопорилось. Затем российские вооруженные силы перенесли большую часть своих усилий дальше на восток к Сервероднецку, используя Изюм в качестве прикрепляющего фронта, а не центральной оси наступления.

Дальше на юг российские части не добились значительных успехов, продвигаясь прямо из Донецка. В Запорожье большинство атак были зафиксированы, и мало русских сил было доступно для южной оси наступления. Хотя есть основания полагать, что российские войска добились незначительного прогресса на юге. Украина начала серию собственных контратак, оттеснив российскую артиллерию от Харькова и придя к Изюму с Запада. Однако контрнаступления Украины также выдохлись, и на севере российские военные по-прежнему контролируют буферную полосу территории внутри Украины. На данном этапе выглядит сомнительным, что силы Украины могут угрожать потоку российских поставок в Изюм.

Первоначально зайдя в тупик, российские военные прорвались к Попасной, к югу от Северодонецка, и начали продвигаться к Соледару. Этот прорыв грозит расколом украинских войск в Лисичанске/Северодонецке. Российские войска также захватили Лиман, последний значительный город к северу от реки Северский Донец. Украинские войска провели тактическое отступление из Светлодарска, что могло привести к смещению всей линии фронта дальше на запад. Украина вводит подкрепления в регион, стремясь установить вторичную линию в Бахмуте и к югу от реки Северский Донец.

Следовательно, прорыв российских сил может не иметь большого импульса. Это зависит от имеющихся у России кадровых резервов и способности поддерживать наступление. Российские военные потратили месяцы, уставая нанимать дополнительных контрактников, развертывая резервистов, а теперь организуя дополнительные батальоны на основе существующей структуры сил. В совокупности эти усилия представляют собой форму теневой мобилизации. Это разрозненные усилия, которые позволяют российским военным поддерживать себя в войне, но не устраняют фундаментальный дефицит рабочей силы.

По мере того, как российские войска входят в Северодонецк, украинские подразделения, скорее всего, отступят. Сначала в Лисичанск, а потом дальше. Дорога к этим городам открыта, но теперь под артиллерийским огнем, и российские успехи могут создать карман лагера. Вместо этого Украина начала местное контрнаступление в Херсонской области, к западу от Днепра. Там российские подразделения находятся в относительно невыгодном положении, защищая большую буферную зону вокруг города с редкой доступностью сил. Однако у Украины может не быть сил, доступных для продолжения этого контрнаступления, учитывая необходимость защиты новой линии на Донбассе. Словом, ситуация остается динамичной, территория, скорее всего, сохранит торговый контроль.

Реорганизуясь для кампании по захвату Донбасса, российские военные собрали воедино то, что было в наличии после тяжелых потерь на первом этапе войны. Количество батальонов больше не является значимой мерой, поскольку они представляют собой меньшие фрагменты подразделений, собранные вместе и не представляющие фактическую боевую силу. Официальные оценки варьируются в широких пределах и часто используются в качестве усилий по формированию информации. Ожидается, что комбатанты будут сильно завышать потери противника и занижать или скрывать свои собственные. Разумная оценка, основанная на ограниченной информации, оценила бы российские войска, убитые в бою, где-то в 7000-15 000 человек, с более вероятной цифрой, близкой к 10 000. Это привело бы к 40 000−50 000 общих потерь. Украинские боевые потери также значительны, особенно на втором этапе войны. Зеленский предположил, что уровень потерь составляет 50−100 убитых в бою в день на Донбассе.

Обе стороны находятся под политическим давлением, чтобы показать прогресс, и моральный дух является важным фактором. Российские войска изо всех сил пытаются продемонстрировать какой-то прорыв на Донбассе, даже если он сильно ограничен по сравнению с целями, поставленными Минобороны в марте. Украинские силы пытались поддерживать давление с помощью контратак, чтобы сохранить ощущение импульса, отчасти потому, что большая часть военных усилий Украины зависит от внешней военной поддержки.

Российские военные начали устранять некоторые из основных тактических недостатков, наблюдавшихся ранее в войне. Российские войска улучшили использование разведки, концентрацию огня и поиск путей сохранения сил. Военно-воздушная мощь также стала более значимым фактором, поскольку военно-воздушные силы России, по-видимому, пользуются местным превосходством в воздухе (хотя этот аспект поля боя трудно различить). Российская авиация далека от нейтрализации в этой войне, просто не особенно заметна через открытые источники. Украина продолжает грамотно использовать артиллерию в сочетании с разведкой на основе беспилотников, чтобы препятствовать продвижению России и наносить ущерб. Продолжающаяся нехватка легкой пехоты препятствует российским усилиям по борьбе в городской местности — миссия, для которой российские солдаты не были хорошо подготовлены с самого начала.

В целом битва на Донбассе более политически значима для России, чем для Украины. Украина может позволить себе торговать территорией на истощение и надеяться вернуть ее впоследствии. Это было основой стратегии Украины с самого начала войны. Российские военные имеют структурную проблему с доступностью сил и не предназначены для поддержания войны такого масштаба в «мирное время». Временные решения могут расширить силу России в этой войне, но не решить эти фундаментальные проблемы. Таким образом, несмотря на то, что местный военный баланс на Донбассе кажется благоприятным для России, общие тенденции в военном балансе по-прежнему благоприятствуют Украине. Это условная оценка, основанная на текущей ситуации, и предположение, что Украина получает устойчивую военную поддержку, наряду с другими формами соответствующей помощи на поле боя со стороны Запада.

Предсказание результатов на поле боя часто является глупым поручением. Он переоценивает тактические события, а не стратегические результаты. Немногие вещи являются условными, как вооруженный конфликт, и поворотные моменты в войне часто лучше всего увидеть задним числом. Во время оперативных пауз или затишья в боевых действиях наблюдателям будет заманчиво объявить о тупиковой ситуации. Тем не менее, эта война, вероятно, станет затяжной, как это часто бывает в таких войнах.

Майкл Кофман

Директор программы исследований России в корпорации CNA и научный сотрудник Института Кеннана Международного центра Вудро Вильсона в Вашингтоне, округ Колумбия.

https://ridl.io/en/the-russia-ukraine-war-100-days-in/

Ежедневные потери украинских войск в войне с Россией составляют от 100 до 200 человек

Об этом заявил советник главы ОП Михаил Подоляк. По его словам, одной из главных причин больших потерь является отсутствие паритета между украинскими и российскими военными возможностями.

По его словам, Украине нужны сотни, а не "горстки" мощнейших артиллерийских систем, которые может предоставить Запад.