Почему Мухаммед бин Салман внезапно возгорел желанием говорить с Ираном

[rex_net]

Как отмечает видный аналитический журнал The Foreign Policy, секретные встречи между Ираном и Саудовской Аравией продолжаются по крайней мере с января, вызванные перспективой ухода США из региона.

«Мы стремимся к хорошим отношениям с Ираном, - заявил саудовскому телевидению наследный принц Мухаммед бин Салман. - Мы работаем с нашими партнерами в регионе, чтобы преодолеть наши разногласия с Ираном».

Между тем, всего четыре года назад печально известная королевская семья утверждала, что диалог с Ираном невозможен. «Какой может быть диалог с режимом, построенным на экстремистской идеологии?» - сказал тогда бин Салман, пообещав, что Саудовская Аравия перенесет битву на иранскую территорию.

Так что же случилось, что сделало такой разворот на 180 градусов возможным?

Один фактор кажется более важным, чем все остальные: все больше признаков того, что Соединенные Штаты серьезно настроены сместить свое внимание с Ближнего Востока на Дальний Восток (к Китаю). Дело не столько в том, что сделал Вашингтон, а в том, что Вашингтон прекратил делать, а именно в том, чтобы заверить своих партнеров по безопасности в регионе, что он будет продолжать оказывать им безоговорочную поддержку, независимо от их безрассудного поведения. Ссоры и хитрости его ближневосточных партнеров вынудили наконец Вашингтон и региональные державы начать преследовать собственную дипломатию. Вопреки предсказаниям конца света внешнеполитическим истеблишментом Вашингтона, ожидаемый вывод войск США из региона не вызвал хаоса. Вместо этого разгорелась региональная дипломатия.

Успокаивающие комментарии Мохаммеда бен Салмана, скорее всего, были отсылкой к секретным переговорам между Ираном и его арабскими соседями в Ираке, направленных на снижение напряженности и прекращение войны в Йемене, о которых впервые сообщила британская газета Financial Times. Премьер-министр Ирака Мустафа аль-Каземи, который явно заинтересован в разрешении саудовско-иранской напряженности, поскольку их враждебные отношения и действия по всему региону рискуют еще больше дестабилизировать Ирак, содействовал налаживанию арабо-иранского диалога.

Сначала власти Саудовской Аравии опровергли эту историю, а Тегеран отказался от комментариев, заметив только, что приветствует диалог с Эр-Риядом.

Но эти опровержения оказались не просто ложными. История Financial Times оказалась лишь верхушкой айсберга. Британский новостной сайт Amwaj.media сообщил, что диалог не ограничился Ираном и Саудовской Аравией. Скорее, первая встреча была проведена между Ираном и Объединенными Арабскими Эмиратами в январе, за ней последовали встречи с участием представителей Саудовской Аравии, Иордании и Египта. По словам Amwaj, с начала года было проведено как минимум пять таких встреч.

Хотя секретные переговоры касались в основном войны в Йемене, они также касались ситуации в Сирии и Ливане. Переговоры включали высшие должностные лица служб безопасности различных стран, в том числе встречу между командиром бригады "Кудс" КСИР Исмаилом Каани и главой саудовской разведки Халидом аль-Хумайданом.

Пока что эти переговоры остаются в зачаточном состоянии, и существует высокая вероятность того, что они не смогут ликвидировать разрыв между Ираном и его арабскими противниками. Тем не менее, несколько факторов указывают на то, что эти переговоры могут изменить не только траекторию ирано-саудовских иранских отношений, но и общую ситуацию с безопасностью в регионе. Во-первых, исходя из отчета Amwaj, тот факт, что в переговорах участвуют несколько других региональных держав, помимо Саудовской Аравии и Ирана, предполагает, что они напоминают столь необходимый региональный диалог, а не просто двусторонние переговоры по разрядке напряженности. Ближний Восток, как известно, недостаточно институционализирован в том смысле, что ему не хватает какой-либо инклюзивной региональной организации или форума, который питал бы и структурировал многосторонний диалог с целью снижения напряженности, создания механизмов деэскалации и преодоления недоверия.

Второй повод для оптимизма заключается в том, что зарождающийся региональный диалог, похоже, инициируется и ведется самими региональными государствами. То есть он не навязывается им крупными надрегиональными державами из-за пределов региона и не управляется внешними силами. Как уже отмечали мои коллеги из Института Куинси и я в другом месте, региональное лидерство и ответственность за этот процесс имеют важное значение для его успеха и продолжительности.

Это, однако, не означает, что Соединенные Штаты не участвовали в этом процессе. Совершенно определенно так оно и было, но не в том смысле, в котором вашингтонский внешнеполитический истеблишмент традиционно видит лидерство США.

Единственный фактор, который больше всего побудил участников региона к дипломатии, - это не повторное обязательство США поддерживать Эр-Рияд против Тегерана или любую новую дипломатическую инициативу для региона. Скорее, наоборот, именно это обязательство и стимулировало переговоры: налицо все более явные признаки того, что Соединенные Штаты уходят от Ближнего Востока в военном отношении.

Президент США Джо Байден долгое время скептически относился к американскому военному присутствию на Ближнем Востоке, а также к отношениям США с партнерами в регионе, которые склонны втягивать Вашингтон в свои ссоры и амбиции. Он классно разругал Турцию, Саудовскую Аравию и ОАЭ во время выступления в Гарвардском университете в 2014 году. «Турки… саудиты, эмиратцы и т.п. Чего они добивались? - спросил он студентов Гарварда. - Они были так полны решимости свергнуть [президента Сирии Башара] Асада и, по сути, устроить суннитско-шиитскую войну через посредников. Они вложили сотни миллионов долларов и десятки тысяч тонн оружия в любого, кто был готов сражаться против Асада».

Во время президентской кампании 2020 года Байден пообещал вывести «подавляющее большинство» американских войск из Афганистана, прекратить оказание помощи Саудовской Аравии в ее войне в Йемене и вновь присоединиться к ядерной сделке с Ираном - три решения, которые точно соответствуют повестке дня снижения роли США в регионе.

Действительно, оказавшись в Овальном кабинете, Байден поспешил прекратить поддержку США саудовской стороны в войне в Йемене, дистанциировался от премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, объявил о полном выводе американских войск из Афганистана и, после тяжелого начала вплотную и довольно серьезно взял курс на возвращение к ядерной сделке с Ираном.

Послание региональным державам было безошибочным: Ближний Восток является приоритетом для администрации Байдена только для того, чтобы найти способы уменьшить вмешательство США в этом регионе. Как сказал изданию Politico неофициальный советник Байдена, «они (администрация) просто действуют крайне целеустремленно, чтобы не оказаться втянутыми на Ближний Восток».

Неудивительно, что это сообщение побудило региональные державы активно заняться дипломатией со своими соперниками по простой причине: дипломатические возможности существовали с самого начала, просто партнеры США воспринимали их как неоптимальные по сравнению с простым расчетом на Вашингтон, который поддержит их и разрешит все их проблемы. Например, присутствие США на заднем плане для сдерживания или военного устранения головной боли Эр-Рияда было предпочтительнее для руководства Саудовской Аравии, чем переговоры с Ираном, поскольку саудовцы понимали, что это неизбежно приведет к болезненным компромиссам для обеих сторон. Пока у саудовцев было то, что они считали американским вариантом, конфронтация считалась выше дипломатии.

Желаемый отворот Байдена от Ближнего Востока означает, что этот вариант США, как минимум, стал ненадежным. Внезапно региональная дипломатия стала предпочтительным вариантом для партнеров Вашингтона по безопасности на Ближнем Востоке.

Более ранний поворот во внешней политике США, вероятно, побудил бы региональную дипломатию активизироваться еще раньше. Действительно, похожая картина наблюдалась в 2019 году, когда тогдашний президент США Дональд Трамп отказался вступить в войну с Ираном из-за атак на саудовские нефтяные месторождения со стороны иранских прокси-формирований в Йемене, что побудило саудовцев заняться собственной дипломатией с Ираном и уменьшить масштабы агрессии в Йемене. Фактически, когда командир спецназа Корпуса стражей исламской революции Касем Сулеймани был убит Соединенными Штатами, он только что приземлился в Ираке, чтобы доставить послание саудовцам через Багдад. Убив Сулеймани, Трамп также уничтожил саудовско-иранские переговоры. Его администрация возобновила конфронтацию с Ираном, и саудовцы приспособились к новой реальности: никакой ирано-саудовской дипломатии.

Урок для Вашингтона ясен: если Соединенные Штаты сделают шаг назад в военном отношении, региональные партнеры будут побуждены сделать шаг вперед в дипломатическом плане.

Это, конечно, не означает, что этот всплеск региональной дипломатии увенчается успехом. Никак нет. Но задача добиться успеха ляжет в первую очередь на плечи самих региональных стран, а не на Соединенные Штаты. И это победа как для США, так и для самого Ближнего Востока.

Арабы признают, что потерпели неудачу против Ирана



По сообщению веб-сайта «Аль-Араби Аль-Джадид», заместитель начальника полиции и общественной безопасности Дубая, Захи Халафан, недавно написав противоречивые и явные твиты, призвал страны Персидского залива принять поражение от Ирана.

По его словам, Иран добился успеха во всех своих войнах в регионе, в то время как потери и неудачи арабских врагов этой страны, которые считаются его идеологическими и историческими врагами, после любой войны, которая началась против Ирана, увеличиваются больше, чем раньше. Хотя эти угрозы не могут считаться официальным мнением, и к их владельцам нельзя относиться серьезно, потому что они не основаны на углубленном анализе или осознанном понимании того, что произошло или происходит, кроме того, эти твиты сильно сосредоточены на описании, которое они содержат сегодня.

Но в новостях, которые мы изучаем, мы видим как Соединенные Штаты, со всем своим величием, призывают эти страны вернуть Иран за стол переговоров, и мы видим, как хуситы-союзники Ирана, слишком самонадеянно отвергают протянутую руку Саудовской Аравии с их просьбой о прекращении огня.

Есть ощущение, что в регионе происходят волнения. Более того, существует чувство отчаяния в столицах арабских стран, которые враждебно настроены против Ирана и фактически вели прокси-войны против Ирана. Именно Тегеран вышел с поднятой головой из всех дорогостоящих войн, включая войну с Соединенными Штатами, и арабские страны это видят; Именно Вашингтон пытается вернуться за стол переговоров со своими европейскими партнерами для переговоров с Ираном.

Иран несмотря на все неудачные попытки этих правительств изолировать его, в период президентства бывшего президента США, Трампа, сохранил свою позицию с мощью. Страны Персидского залива, а также мир, проснулись от их сладкого сна, осознавая, что четыре года пустой дипломатии сторонников Трампа были пустой тратой времени, и именно Иран победил. Фактически, именно Соединенные Штаты отказались от ядерной сделки; и сегодня, старается сохранить данное соглашение, которое новое правительство считает ключом к своей политике на Ближнем Востоке.

Политика двойного сдерживания со стороны США во время войны в Персидском заливе привела к уничтожению Ирака, т.е как крупнейшая военная сила в регионе, которая могла ограничить расширение Ирана.

Если бывший президент США Барак Обама подписал ядерное соглашение с Ираном в качестве своей оси дипломатии, Джо Байден тоже намерен вернуться к соглашению в качестве названия для так называемой «доктрины Байдена». То, что заложило основу для своего предвыборного лозунга «Возвращение в Америку», возвращение к глобальному лидерству или возвращение за стол глобальных переговоров, было кратким изложением его предвыборного лозунга.

На самом деле, возвращение Соединенных Штатов Америки, от возвращения к Глобальному договору по окружающей среде до его возвращения в международные институты, из которых Соединенные Штаты ранее вышли, Соединенные Штаты сейчас пытаются вернуться к переговорам с Ираном, который сегодня находится в лучшем положении, и на этот раз Иран навязывает свои условия величайшей державе мира.

После 40 лет открытого конфликта с Ираном, чтобы заставить его сдаться или рухнуть, и четыре года попыток изолировать и осадить экономику, чтобы оказать давление на его людей и восстать против системы, или втянуть его в прямую войну с США и Израилем, кажется сегодня Иран выигрывает все эти дорогостоящие региональные арены, несмотря на долгие годы упущенных возможностей; Иран та страна, которая доказала, что уравнение нелегко изменить.

Но крупнейшими проигравшими в этих конфликтах, несомненно, являются арабские страны, которые без колебаний попытались победить Иран или изменить его систему и превратили конфликт с Ираном в жизненно важную борьбу на протяжении более четырех десятилетий.

В течение этих четырех десятилетий войны и конфликта с Ираном и холодной войны с Соединенными Штатами страна продолжала работать в унисон вокруг своего руководства у себя дома, расширяя свои региональные возможности и приверженность своей ядерной программе, что стало причиной достижения потенциала ядерного оружия.

На настоящей игровой площадке Иран смог расширить влияние своей политической географии от Шама до юга Аравийского полуострова (Йемен). И сегодня ключ к урегулированию всех региональных войн от Ирака до Йемена и Сирии и прокси-войны в этих странах находятся в руках Ирана. И это Иран, который сегодня имеет мощность контролировать экономическую и политическую стабильность в регионе. Иран через своих идеологических союзников в нескольких арабских странах имеет ощутимое присутствие, и сегодня ни одна держава в мире не может положить конец этому присутствию, потому что это присутствие является идеологическим присутствием, с которым очень трудно бороться обычными вооружениями.

Именно эти неудавшиеся войны Соединенных Штатов и их союзников в регионе против Ирана продолжают подпитывать революционную идеологию Ирана.

Политика двойного сдерживания, принятая Соединенными Штатами во время войны в Персидском заливе, привела к разрушению Ирака, крупнейшего военного сдерживающего фактора для внешней политики развития Ирана, и в течение многих лет хаос и последующая оккупация Ирака Соединенными Штатами помогали расширить влияние Ирана в Ираке. Между тем, опыт максимального давления администрации Трампа доказал, что давление на эту страну не оказало никакого влияния, поскольку Иран сталкивает Соединенные Штаты с гибкой дипломатической политикой во время затянувшегося конфликта.

Фактически можно сказать, что неудавшиеся войны США и их союзников в регионе против Ирана продолжают революционную идеологию Ирана. Эти войны, которые были направлены на свержение иранской системы или, по крайней мере, изменение ее поведения, в конечном итоге привели к ее укреплению.

Спустя четыре десятилетия после иранской революции было доказано, что Иран мастерски использует своих внутренних и внешних врагов. Сегодня Иран с его возможностями и стратегическим положением, а также с его способностью контролировать военную, ядерную, энергетическую, электронную и идеологическую безопасность играет роль величайшего символа силы в регионе. И иранский «антиамериканизм» и «антиизраилизм» стали «экзистенциальной доктриной» и одной из важнейших причин стабильности системы и ее расширения за ее пределы.

ОТСЮДА