Совесть нации усовестите – совсем оскотинела, падла.
Вообще с умной интеллигенцией надо бы что-то сделать – нет, они все передовые и книжки читали, в некоторой степени духовно неколебимы, в определенных условиях правдивы и отчаянно смелы при известных обстоятельствах, несмотря что трусоваты чуток, подловаты слегка и людоеды самую малость. Их любовь к народу не знает государственных границ, а критика недостатков не оставляет стране ни единого шанса на выживание, но мы ценим их за единомыслие и предсказуемость: когда Родина в опасности, мы знаем, на чьей они стороне.
Духовенство облагоразумьте – оно торгует зельем и душами, освящает бордели и самокаты, смачно целуется с окаянной нелюдью по праздникам Христовым, отпуская старые грехи и благословляя на новые, называет человеческое достоинство гордыней и призывает униженных к смирению и покаянию, требуя не завидовать тем, кто их грабит и любить тех, кто убивает. Есть ли кто смиреннее и покаяннее православного раба – но нет, Воинству Христову потребны лишь последние ничтожества.
Пожарников – по их вине горят дома престарелых, психушки и прочие заведения с живыми гражданами внутри.
Учителей наших научите: они растят унтерменшей. Будучи сами образцом холопского ничтожества и подлейшей нищеты, они учат быть биомассой, заточенной на потреблятство, подчиняться оккупанту, выбирать сердцем всяку бяку, какую им подсунут, и подыхать, не брыкаясь.
no subject
Вообще с умной интеллигенцией надо бы что-то сделать – нет, они все передовые и книжки читали, в некоторой степени духовно неколебимы, в определенных условиях правдивы и отчаянно смелы при известных обстоятельствах, несмотря что трусоваты чуток, подловаты слегка и людоеды самую малость. Их любовь к народу не знает государственных границ, а критика недостатков не оставляет стране ни единого шанса на выживание, но мы ценим их за единомыслие и предсказуемость: когда Родина в опасности, мы знаем, на чьей они стороне.
Духовенство облагоразумьте – оно торгует зельем и душами, освящает бордели и самокаты, смачно целуется с окаянной нелюдью по праздникам Христовым, отпуская старые грехи и благословляя на новые, называет человеческое достоинство гордыней и призывает униженных к смирению и покаянию, требуя не завидовать тем, кто их грабит и любить тех, кто убивает. Есть ли кто смиреннее и покаяннее православного раба – но нет, Воинству Христову потребны лишь последние ничтожества.
Медиков поприжмите – убивают, подлецы, напропалую, делая миллионы абортов, прописывая ненужные лекарства и подделывая необходимые.
Пожарников – по их вине горят дома престарелых, психушки и прочие заведения с живыми гражданами внутри.
Учителей наших научите: они растят унтерменшей. Будучи сами образцом холопского ничтожества и подлейшей нищеты, они учат быть биомассой, заточенной на потреблятство, подчиняться оккупанту, выбирать сердцем всяку бяку, какую им подсунут, и подыхать, не брыкаясь.